Дальше больше, 12 мая сенатор-республиканец Рэнд Пол заблокировал выделение Украине помощи на 40 млрд долларов, заявив, что сначала следует назначить инспектора по контролю за расходованием этих средств. Волну озабоченности подхватили влиятельные американские СМИ: 14 мая Washington Post под заголовком «Поток оружия на Украину вызывает опасения по поводу контрабанды» опубликовал подборку мнений оружейных экспертов. Представитель аналитического центра Института Куинси Уильям Хартунг, например, заявил, что США на Украине распространяют оружие вслепую — по сравнению хотя бы с Афганистаном, где присутствовало «достаточное число американских военных». Член Ассоциации по контролю над вооружениями Джефф Абрамсон в той же публикации прямо прогнозирует, что часть оружия, поставляющегося на Украину, «пропадет из вида».

В хор алармистов вступили даже канадцы, традиционно испытывающие к Украине особо нежные чувства: исследователь канадской НПО Project Ploughshares Келси Галлахер отмечает, что Киев не способен полностью контролировать все поступающее в страну вооружение, и в будущем заряды могут выстрелить, где угодно.

Чем обоснованы эти сомнения? Наблюдения, Карл, наблюдения! Не секрет, что в УССР традиционно базировалось большое количество воинских частей, так как она находилась на передовой Холодной войны с Западом. И «сбруи», самой что ни на есть продвинутой, там было всегда в избытке. По оценкам ряда аналитиков, совокупная стоимость военного имущества на территории Украины после развала СССР составляла около 90 млрд долларов. Куда все девалось?

Беллетризованный ответ на этот вопрос дает голливудский блокбастер «Оружейный барон»: списывалось все что плохо лежит — посредством инсценировок пожаров на военных складах. «Полыхало» с разной интенсивностью с 1991 года по 2014-й, когда началась АТО, которая, как известно, «все спишет». И если вооружение для штатных армейских подразделений, нацеленных на усмирение донбасских «сепаров», подлежало хоть какому-то учету, то оружие, выделяемое «добробатам», раздавалось никем не мерянными партиями.

Дело в том, что таблица утрат регулярно обновлялась. Первый свод данных был составлен по итогам активной фазы конфликта на Донбассе в период с 2014-го по 2016 год. Так в электронную таблицу было занесено лишь 41,5 тысячи единиц вооружения, включая 25 тысяч пистолетов, 12,2 тысячи автоматов, 1,9 тысячи пулеметов, 2,1 тысячи гранатометов, 53 ПЗРК, 54 ПТУР, 30 артиллерийских орудий.

В 2017 году в базу утрат было внесено еще 27,3 тысячи единиц вооружения, якобы также утерянного в 2014–2016 годы. Кажется, и цифры, и логика внесения сведений в таблицу выглядят вполне реалистично: как раз закончилась активная фаза конфликта на Донбассе, и силовые структуры решили посчитать свои «утраты».

Однако дальнейший порядок заполнения таблицы рождает все большее недоумение. Например, почему в 2018 году в базу данных вносится дополнительная информация по утраченному за те же 2014–2016 годы оружию в количестве 59,4 тысячи стволов? И на круг выходит объем утрат, превышающий безвозвратные потери от боевых действий за два года более, чем в два раза. Но и это не все: в 2019 году перечень дополняют еще 30,2 тысячи единиц оружия, сгинувшего в АТО в те же 2014–2016 годы. Идеальная, если не приглядываться, схема прикрытия.

А вот если приглядеться, видны и другие нюансы: из 117 тысячей записей об оружейных потерях, сделанных за три (2017, 2018 и 2019) года, порядка 103 тысяч стволов отнесены к утратам в «автономной республике» Крым. Но так ли это на самом деле? На полуострове до 2014 года проходили службу чуть более 30 тысяч «силовиков» (около 20 тысяч военных и порядка 12 тысяч сотрудников полиции). Даже если предположить, что все они, имея при себе табельное оружие, в одночасье присягнули на верность России, оправдать потерю Украиной 100 тысяч стволов за счет Крыма никак не получится.

Положим, можно объяснить, что в период активных боевых действий на Донбассе оружие действительно утрачивалось по объективным причинам. Но с 2017 года интенсивность боестолкновений снизилась до локальных перестрелок, и легитимное списание тысяч единиц оружия, по всему, стало невозможным.

Тем не менее, только по официальным данным МВД Украины, с 2017 по 2022 годы в стране было утеряно или украдено более 8 тысяч единиц вооружения, в том числе — 5 тысяч пистолетов, 3 тысячи автоматов, 526 гранатометов, 525 пулеметов, 44 ПТУР, 13 минометов, 8 артиллерийских орудий.

Буквально на второй день после начала массового вооружения населения украинской столицы «бойцы» теробороны на Кирилловской улице в Киеве расстреляли старенький Land Rover, приняв обычную семью из пяти человек, пытавшуюся покинуть город, за вражескую диверсионную группу. Подобных трагических случаев, когда бывшие уголовники, наркозависимые, люди с нездоровой психикой или просто заведенные тревожными обстоятельствами и получившие вместе с боекомплектом ощущение собственного превосходства совершают убийства, грабежи и изнасилования, зафиксированы уже сотни, если не тысячи. Наверняка большинство этих криминальных эпизодов, по понятным («война все спишет») причинам останутся нерасследованными, а злоумышленники, уверовавшие в свою безнаказанность, продолжат чинить беспредел — у себя на родине или за ее пределами.

По данным Минобороны РФ на середину апреля, на территорию Украины были переброшены 193 боевика из протурецких районов Сирии. Радикалы из Идлиба охотно едут сюда — повоевать, подзаработать и легализоваться. Справа — твит известного участника «Сирийской свободной армии» Абу Тоу, уже 25 февраля намылившегося отправиться в Незалежную.

Как показывает практика, большинство наемников из числа ближневосточных террористов, обычно получают оружие, проводят несколько дней где-то в прифронтовой полосе, делают бравурные селфи, а потом, справив условно сносные документы, сбегают в Европу. И никакая граница, а уж тем более украинская, им не помеха. В соцсетях полно свидетельств пользователей об особом режиме пересечения кордона при коммерческом посредничестве представителей Госпогранслужбы Украины и «спецтарифах»: 5–10 тысяч долларов — за автомобиль без досмотра, 3 тысячи — за нелегальный пеший переход, 20–25 тысяч — за штамп в паспорте о пересечении границы.

В том же ряду — скандал с появлением в Северной Корее ракетных двигателей, произведенных украинским «Южмашем». В 2017 году The New York Times опубликовала фрагменты исследования эксперта Международного института стратегических исследований Майкла Эллемана, предположившего, что некогда мощнейшее украинское предприятие из-за финансового кризиса и нехватки заказов вполне могло продать агрегаты для баллистических ракет КНДР. А если так оно и было, то что может сегодня помешать киевским оружейным баронам заслать американские «Джавелины» в какой-нибудь Южный Судан?

Единичная розница, мелкий и средний оружейный опт смело пасется в Сети. После недолгих поисков в Telegram удалось обнаружить множество украинских каналов, которые почти открыто продают травматическое, гладкоствольное и нарезное оружие. Однако после предметных разговоров с админами выяснилось, что они готовы предложить товар и другого назначения. Так в формате «контрольной закупки» удалось договориться о закладке в тайник в городе Черновцы двух пистолетов Макарова, снаряженных полными обоймами, за 652 евро через транш на крипто-кошелек.

Продавцы покрупнее водятся на специальных форумах в Даркнете. На наше объявление с запросом о покупке боевого оружия откликнулся пользователь под ником kpiretrowave, который сообщил, что является посредником неких представителей ВСУ, готовых поставить не только стрелковое оружие, но и кое-что поинтереснее: «Импорта там тьма, они танк продать вам смогут и даже джавелины».